Форум » Курилка » Оффтоп #4 » Ответить
Оффтоп #4
Adventure: Все прочие разговоры. Кроме основных еще одно правило - чувство Меры. Напостил здесь - напости в игровой
Эвинуэль: Наэр Мило =)))) Наар в облике дроу? Я все еще нагла жду от тебя рисунок. Мяу =^_^-
Наэр: я в поиске. музы нет. нет музы. закончилася вся... *ставит музе молочка в укромный угол, вдруг явится*
Эвинуэль: Наэр Какая капризная муза. Надо спеть ей ритуальную песни =))
Наэр: держи, светлая :)
Эвинуэль: Наэр Обожаю тебя =^_^= Мне стыдно что тебе я не могу столь хорошо нарисовать
Наэр: и уехали они в закат... In Extremo — Liam
Эвинуэль: Усиленно пытаюсь хоть что-то для тебя найти =) Hagalaz' Runedance – Mother of Timeshttp
Наэр: саундтрек к происходящему в орденской ветке :3 Tiamat -- Carry Your Cross And I'll Carry Mine Blame my cloven hooves - If I sink what does it prove I'll always will be your prey Blame my crooked cross - Say I'm your bitter loss The winds of hell are blowing your way "Carry your cross and I'll carry mine Dig your own hole and you'll be fine Build your own tower until heavens devour Your very last hour" Blame it on Hell's fire - And on my desires The skies are crying blood Give me all your lies - And blame the lord of flies The face of evil is the face of God
Faer: Наэр пишет: Наэр искренне возмущалась, что уровень коррупции в городе явно не дотягивал до заявленного... Наэр, долго ржал))))
Эвинуэль: Faer О, с юмором она играть умеет. Помню ее квенту на другой ролевой ( тогда мы и познакомились). С первого взгляда влюбилась. Для меня это был глоток свежего воздуха на той ролевой. =)))) Сейчас чей ход?
Faer: наличие юмора было заметно изначально.. Эвинуэль пишет: Сейчас чей ход? в теории мой.. но чтот кроме как 3 строчки реакции стражника я не придумаю((( а это как-то несерьезно. давай, ты пиши
Наэр: *колупает стену, густо краснея* а я ещё и на машинке вышивать умею...
Faer: Наэр, харош прибедняться))) Наэр, Эвинуэль создадите новый эпизод? удачных пробежек по могилкам лично я бы туда не лез
Наэр: создадим, чё уж. спасибо, если что — завещание в хлебнице тебя туда за ушки отнесут, и это я не про хлебницу кстати
Гелла: разговоры о порталах навеяли сценку из любимого мною Сапковского. (много текста под спойлером) Вводная: Германия, 15й век. Главных героев - Рейневана, Шарлея и Горна - сцапала инквизиция. А т.к. тюрьмы были заполнены, то дознания они ожидали в Башне Шутов, тогдашнем варианте психушки. На следующее утро Циркулос, чутко следя за тем, не подслушивает ли кто-нибудь, изложил Рейневану свой план, предварив его, а как же иначе, длинным изложением теории чернокнижества и гоеции. Телепортация, как узнал Рейневан, вполне возможна и даже проста, если тебе, само собой разумеется, посодействует соответствующий демон. Рейневан узнал также, что таких демонов несколько, любая приличная книга заклинаний приводит свои типы. Так, в соответствии с «Гримуаром папы Гонория», телепортационным демоном является Саргатан, которому подчиняются вспомогательные демоны: Зорай, Валефар и Фарай. Однако призвать их невероятно сложно и очень небезопасно. Поэтому «Малый Ключ Соломона» рекомендует обращаться к иным демонам, известным под именами Ватин и Сесре. Однако многолетние изыскания Циркулоса, как под конец лекции узнал Рейневан, склоняют его к тому, чтобы руководствоваться указаниями еще одной магической книги, а именно «Grimorium Verum», которая для осуществления телепортации рекомендует призывать демона Мерсильде. – А как же его призвать? – осмелел Рейневан. – Без инструментария, без occultum. Occultum должен соответствовать ряду условий, которые здесь, в этой грязной дыре, создать… – Ортодоксия, – гневно прервал Циркулос, – доктринерство сколь же вредоносны в эмпирии, сколь же сужающие горизонты! Occultum – фурда, если у тебя есть амулет. Правда, не так ли господин формалист? Истинная правда, ergo. А вот и амулет. Взгляни-ка! Амулет оказался овальной малахитовой пластинкой размером примерно в грош с выцарапанными на ней позолоченными глифами и символами, из которых больше всего бросались в глаза змея, рыба и вписанное в треугольник Солнце. – Это талисман Мерсильде, – гордо проговорил Циркулос. – Я спрятал его и тайком пронес сюда. Осмотри. Смелее. Рейневан протянул было руку, но тут же отдернул. Засохшие, но все еще четко видимые следы на талисмане однозначно свидетельствовали о том, в каком месте он был упрятан. – Попытаюсь сегодня ночью. – Старец не обиделся на реакцию. – Пожелай мне фортуны, юный адепт. Как знать, может, когда-нибудь еще… *** Это была их последняя беседа. Удалось ли Циркулосу активировать принесенный в заднем проходе амулет и вызвать демона Мерсильде, осталось и должно было на века остаться загадкой. Из телепортации же, несомненно, ничего не получилось. Циркулос не перенесся в пространство. Он по-прежнему оставался в Башне. Лежал на подстилке навзничь, напрягшийся, прижав обе руки к груди и судорожно вцепившись пальцами в одежду. – Пресвятая Дева… – простонал Инститор. – Прикройте ему лицо… Шарлей обрывками тряпицы заслонил кошмарную маску, деформировавшуюся в пароксизме ужаса и боли. Искривленные, покрытые засохшей пеной губы, ощеренные зубы и мутные, стеклянные, вытаращенные глаза. – И позовите брата Транквилия. – Христе… – простонал Коппирниг. – Смотрите… Рядом с подстилкой покойника животом кверху лежала крыса Мартин. Перекрученная в муке, с торчащими наружу желтыми зубами. – Дьявол, – с миной знатока проговорил Бонавентура, – шею ему свернул. И унес душу в ад. – Точно. Несомненно, – согласился Инститор. – Он рисовал на стенах дьявольщину и дорисовался. Любой дурак видит: гексаграммы, пентаграммы, зодиаки, каббалы, зефиры и прочие чертовы и жидовские символы. Вызвал дьявола, старый колдун. На свою погибель. *** – Я должен отсюда выбраться, – тихо проговорил Рейневан, стоя посередке тюрьмы. – Должен отсюда выйти. И знаю, как это сделать. Шарлей и Горн выслушали план вполне спокойно, переждали, не прерывали, пока Рейневан кончит. Только тогда Горн рассмеялся, покрутил головой и отошел. Шарлей был серьезен. Можно сказать – смертельно серьезен. – То, что у тебя от страха разум помутился, – сказал он, – я могу понять. И посочувствовать. Но не насмехайся, парень, над моим интеллектом. *** Occultum Циркулоса выглядел, Рейневан вынужден был это признать, хуже чем плачевно. Он был до предела грязным, а все магические книги говорили об идеальных, прямо-таки стерильно чистых священных знаках. Гоэтический круг на стене был начертан не вполне ровно, а правила Sacra Getica подчеркивали важность тщательности рисунка. В правильности вписанных в Круг заклинаний Рейневан тоже не был уверен до конца. Сам церемониал эвокации приходилось осуществлять не в полночь, как велели гримуары, а на рассвете, ибо полночная темень делала невозможной любую акцию в Башне. Не могло быть и речи о требуемых ритуалом черных свечах – как и о свечах какого-либо иного цвета. По понятным причинам психам в Башне шутов не давали ни свечей, ни каганков, ни ламп, ни каких-либо возможностей распалить пожар. «В принципе, – подумал он горько, принимаясь за дело, – я следую букве гримуара только в одном: маг, желающий эвоковать либо энвоковать, должен долгое время воздерживаться от половых контактов. А я уже полтора месяца сижу здесь, выдерживая полную, хоть и вынужденную абстиненцию». Шарлей и Горн, храня молчание, посматривали на него издали. Тихо вел себя и Фома Альфа, в основном потому, что ему пригрозили мордобитием, если он каким-то образом вздумает мешать. Рейневан кончил приводить в порядок occultum, обвел себя магическим кругом. Откашлялся, раскинул руки и начал певуче, вперившись в глифы гоэтического Круга: – Эрмитес! Панкор! Пагор! Анитор! Горн прыснул в кулак. Шарлей вздохнул. – Аглон, Вайхеон, Стимуляматон! Эзфарес, Олиарам, Ирион! Мерсильде! Ты, взгляд коего пронизывает бездны! Те odoro, et te invoco! Никакого результата. – Эситион, Эрион. Онера! Мозм! Сотер! Неломи! Рейневан облизнул запекшиеся губы. В том месте, в котором еще покойный Циркулос трижды выскреб надпись: VENI, MERSILDE, он положил амулет со змеей, рыбой и вписанным в треугольник солнцем. – Острата, – принялся он за активирующее заклинание. – Терпанду! Эомас, – повторял он, кланяясь и модулируя голос в соответствии с указаниями «Ламегетона», «Малого Ключа Соломона». – Перикатур! Белеурос! Шарлей выругался, обращая тем самым его внимание на стену. Едва веря собственным глазам, Рейневан увидел, как нацарапанные кирпичом надписи в кругу начинают светиться фосфорическим светом. – Именем печати Басдатеи! Мерсильде! Ты, взгляд коего пронизывает бездны! Прибудь! Забаот! Эксверхие! Астрахисс, Асах, Асарка! Надписи в кругу горели все ярче, призрачным пламенем осветили стену. Стены Башни начали ощутимо вибрировать. Горн выругался. Фома Альфа заскулил. Один из дебилов громко зарыдал, принялся кричать. Шарлей вскочил как пружина, подбежал, коротким ударом кулака в висок повалил его на подстилку. Успокоил. – Босмолетик, Джейсмы, Еф. – Рейневан наклонился, коснулся лбом середины пентаграммы. Потом, выпрямившись, потянулся за отшлифованной, заостренной на камне сломанной головкой хуфнала. Крепко нажав, процарапал на подушечке большого пальца кожу, коснулся им лба. Набрал воздуха в легкие, понимая, что приближается момент величайшего риска и опасности. Когда кровь потекла достаточно обильно, нарисовал ею в центре круга знак. Таинственный, ужасающий знак Скирлин, и крикнул, чувствуя, как фундамент Башни шутов начинает дрожать: – Vera, Мерсильде! Фома Альфа снова заскулил, но умолк, как только Шарлей показал ему кулак. Башня дрожала все заметнее. – Тауль! – эвоковал Рейневан громко и хрипло, как того требовали гримуары. – Варф! Пан! Гоэтический Круг ярко разгорелся, освещенное им место на стене понемногу перестало быть просто пятном, начинало приобретать форму и контуры. Контуры человека. Не совсем человека. У людей не бывает ни таких огромных голов, ни таких длинных рук. И гигантских рогов, вырастающих изо лба, выпуклого, как у быка. Башня тряслась, дебилы выли на разные голоса, им громко вторил Фома Альфа. Горн вскочил. – Довольно! – рявкнул он, перекрывая гомон. – Рейневан! Останови это! Останови, псякрев, эту чертовщину! Мы погибнем из-за тебя! – Варф! Глемиах! Дальнейшие слова увязли у него в глотке. Светящаяся фигура на стене была уже настолько четкой, что смогла взглянуть на него двумя огромными змеиными глазами. Видя, что фигура не ограничивается взглядом, но и протягивает руки, Рейневан взвыл от ужаса. Страх парализовал его. – Серу… геат! – пробормотал он, понимая, что плачет. – Аривх… Шарлей подскочил, схватил его сзади за горло, другой рукой зажал рот, оттащил, беспомощного от страха поволок по соломе в самый дальний угол, к дебилам. Фома Альфа сбежал на лестницу, диким криком призывая помощь. Горн же – было видно, что он в полном отчаянии, – схватил с пола котел с мочой и выплеснул его содержимое на все: на occultum, на Круг, на пентаграмму и на выходящую из стены фигуру. Раздавшийся вслед за этим рев заставил всех зажать уши руками и скорчиться на полу...
Sinisstra: Гелла Прочитала. Прониклась. Боги храните наших героев от такого Кстати, что-то у вас в оффтопе как-то скучно. Пойду выпью гномьей водки)
Эвинуэль: Sinisstra Говорить наверное просто не о чем, вот и скучно =))) Так что пойду заворю чай =)) А не по тем, Вышел долгожданный Portal 2 =)))
Sinisstra: Эвинуэль на свете столько много интересных тем. Например: Какие из Божеств Фаэруна не носят нижнее белье.
Эвинуэль: Sinisstra Учитывая что это условное средневековье, его вроде вообще не должно быть =))))) Хотя если подумать =)) И все же если подумать, то наверное Ловиатар =)))
Faer: Эвинуэль как не было белья? а брэ?
полная версия страницы