Форум » "Мензоберранзан: Паутина интриг" » 24. Красоты и достопримечательности. » Ответить
24. Красоты и достопримечательности.
Adventure: Лломир и Виктория отправились на прогулку. Что этому предшествовало.
Ответов - 62, стр:
1 2 3 4 All
Виктория: Огненно-рыжая бровь скептически приподнялась, но Вика лишь пожала плечами. Никакой магии она и в помине не чувствовала. У нее это и раньше-то не очень хорошо получалось, а с новыми украшениями и подавно. - Безрукий? – Колдунья сначала удивленно посмотрела на спутника, а затем задумалась, давая Лломиру увести себя из этой развалины, которую постройкой то сложно было назвать. – Ммм… что-то не припоминаю. А что? – Зеленые глаза широко распахнулись, когда спутники вновь оказались на улице. – Это как-то связано с той информацией которой с тобой пытались обменяться?
Faer: - Угу... Вроде того, - кивнул Лломир, - якобы все знает, но я то с ним не знаком! Он мог бы поклясться, что уже где-то слыхал о «безруком». Но где? Фантазия рисовала жутковатый образ какого-то калишита – коротко стриженого, с черной жесткой щетиной и культями вместо рук. Кринти с таким не пересекался; он вообще сомневался, что подобное существо может обитать в Мензоберранзане: эльфы не знают жалости к лишенным силы и телесной красоты. - Словом, скажешь, если увидишь такого, и... будешь осторожной, да? – Последняя фраза прозвучала тихо и сопровождалась виноватой улыбкой. Четверть века назад Лломир поклялся никогда не лезть в чужие проблемы, но так толком и не научился этот обет исполнять. - А еще мне заливали про твою якобы силу, - поспешил он перевести разговор. - Испепелять и все такое. Только не делай такие удивленные глаза! - «Прекрасно. Девочка, выходит, не столь доверчива, как казалась. Наверное, веселилась с моих поучений...». Он позволил себе заглянуть в лицо спутницы, прежде чем продолжить, - Это нечто вне Плетения, но ты никогда не была уверенна. Я угадал? Виктория заслужила возможность оставить часть маски; Лломир это понимал. Он ведь сам искренностью не отличался.
Виктория: Вика и впрямь собиралась сначала удивиться, да только Лломир ее уже опередил. Потому физиономия крайней степени удивления сменилась на какую-то виноватую задумчивость. - Нууу… - Протянула она, как-то неуверенно переминаясь с ноги на ногу. – Было пару раз, еще в детстве… Мне тогда еще отец учил… - В голосе ясно читалось сомнение. – Заклинания. Я всегда все делала не так. Отец говорил, что мне пока сложно дается искусство магии. А потом что-то загорелось. – Колдунья подняла глаза на кринти. – Но я правда не уверена. Плетение вообще почему-то не всегда дружит со мной. – В голосе послышалась детская обида. – Наверное, потому рядом со мной так часто случались самовозгорания. – Она помедлила пару секунд. - Но ведь это было так давно. Я была еще совсем ребенком. Да и какая тут может быть сила? Так… одно недоразумение. – Виктория хмыкнула. – А откуда им собственно вообще известно такое? Ты меня извини, но попахивает враньем. – Она даже нос наморщила.
Faer: - Не извиняйся, - сухо проговорил Лломир. – Все действительно смахивает на вранье. «Два серебряных на ветер…», - заныла торгашеская часть его натуры, взбудораженная прогулкой по базару. Кринти с раздражением отбросил эту мысль. - Но от небольшой проверки меня не убудет. Тем более, что отсутствие результата – тоже результат. Последнюю фразу любил повторять бывший Лломиров господин. Помнится, шла четвертая неделя раскопок, но находок – даже битого кособокого горшка – не попадалось. Лломир маялся и тосковал; господин свято верил в успех; рабочим было безразлично – им платили по дням. Одним прекрасным днем кринти раздобыл у местных каких-то побрякушек и прикопал – якобы клад. Такого всплеска активности экспедиция не знала ни до, ни после. Плевать, что потом «злостную фальсификацию» опознали, а наглецу устроили взбучку. Сложно представить чудеснее представление, чем хозяин, что забыв об обеде, ужине и сиесте, корячится на солнцепеке, шустро орудуя ножом и кисточкой (так по науке положено). Давно это было. А сейчас Лломир сам, добровольно хватался за фальсификацию – от упрямства, отсутствия других ориентиров и, пожалуй, из-за желания занять мозг какой-то головоломкой да избавиться от наплыва догадок о собственной судьбе. - Я не отступлюсь, - упрямо повторил кринти, хмуря соболиные брови. Непонятно, кому адресовалисб эти слова. Дальнейшую дорогу по рынку он молчал. Неглядя купил бусы с крупными стекляшками; чуть более придирчиво выбирал мазь (побои давали о себе знать); у следующей лавки он застрял надолго. Приценивался уже без былого азарта. - Это тебе, - дамбратец протянул спутнице кинжал - короткий, с тонким лезвием – резать врагов штабелями таким не получится, зато легко прятать. – Это мой подарок, - Лломир слабо улыбнулся, - надеюсь, не пригодится.
Виктория: «Какой такой проверки?» - Всплыв эта мысль грозилась было полностью завладеть сознанием девушки. Да только куда ей было соперничать со всем тем что творилось вокруг. Уже через несколько минут колдунья разве что не открыв рот разглядывала многочисленных обитателей Базара и заманчивые товары на прилавках. - А? что? – Вика с изумлением и интересом разглядывала кинжал уже оказавшийся в ладони. – Это… красивый. – Улыбнулась она спутнику. Конечно свой старый кинжал она очень сильно любила и предпочла бы его, но… - Спасибо. – Так же с улыбкой и каким-то детским восторгом в глазах поблагодарила девушка Лломира, пряча подарок под туникой, за пояс. - И так… Мы кое-что узнали о браслетах. – После небольшой паузы наконец решилась заговорить колдунья. – И что же теперь?
Faer: «Да нихрена мы не узнали!» - чуть не взвыл Лломир, но глянул в наивно-детское личико Виктории и промолчал. «Ловиатар, дай мне сил...» - вместо этого взмолился он, добавив: «На двоих...» Это уточнение было столь неожиданным для “всего лишь мужчины с примесью дроувских кровей”, что Лломир сам ужаснулся, а потом торжественно сказал себе, мол, он много чего и кому обещал, но ни в чем не клялся, и потому будет поступать в соответствии с выгодой и обстоятельствами. Он виновато улыбнулся спутнице: - На сегодня, пожалуй, приключений достаточно. Надо возвращаться, - проговорил он, - а то мне влетит за долгую отлучку. Лломир сверился с направлением по Нарбонделю и стал пробираться к выходу. Границы Базаара уже ощущались. Еше пара поклонов, поворот – и дамбратец замер на месте: рядом с одною из лавок, меж разнообразных диковинных зверушек стояла... лошадь. Настоящая! Ллос знает как попавшая в Мензоберранзан. Неказистая бело-рыжая кобылка настораживающе часто пряла ушами – кринти бы десять раз подумал и сто раз перепроверил, прежде чем такого скакуна купить. Но это было в другой жизни, в мире под солнцем и луною; а в Мензоберранзане лошадь казалась ему сказочно-прекрасной. Лломир смотрел на нее глазами сверкающими, как два сапфира, а в душе у него разливалась грустная дамбратская песня о том, как сгинула воительница на чужбине, и как черный ворон вьется, и как конь над седоком склонился, и как где-то далеко свет горит в родном окошке, да еще много всякого, что можно остро чувствовать, но нельзя выставлять напоказ.
Виктория: - Ну ладно. – С легкой досадой пожала плечами девушка и последовала за Лломиром к выходу. Конечно, это место нравилось ей куда больше холодных стен особняка, здесь и народ пообщительнее и атмосфера не такая давящая. Но она даже не хотела думать о том, какое наказание может придумать начальник-дроу. - Лломир? – Окликнула колдунья спутника, лишь спустя пару мгновений сообразив, что тот отстал, и она топает одна. – Ты чего? Нам же надо идти, не за?... Ухты! Это что? – Вернувшись к кринти, Виктория даже фразу не успела закончить, как увидела то, что напрочь вытеснило все прочие мысли. Нет, это была не столько лошадь, сколько сама лавка. Девушка даже отсюда видела, что там полно всякой разнообразной живности, которую она раньше и в глаза то не видела никогда. - Пойдем, посмотрим! – Радостно воскликнула она, потянув спутника за рукав, направляясь к лавке. Захлебываясь от собственного восторга, Вика даже не успела подумать, что же на самом деле так крепко приковало внимание Лломира. Кобыла тем временем, что до этого лишь беспокойно перетаптывалась с ноги на ногу, жалобно или скорее испуганно заржала и, мотнув головой, дернулась в сторону. То ли веревка, которой была привязана животина, была очень старой, то ли вовсе была халтурно завязана, но она не выдержала и… лопнула? Вновь испуганно заржав, лошадь отскочила в сторону, досмерти перепугав группу гоблинов-рабов, что тащили на горбу тяжеленный свернутый ковер, от чего они бросили свою ношу и бросились врассыпную. Послышался звон бьющихся горшков, скрежет чьих-то когтей о прутья металлических клеток и брань хозяина лавки, что кинулся к лошади. Да только ухватиться за остаток веревки у той на шее, ему так и не удалось. Просто ростом не вышел. Такому бы крыс да ящериц по клеткам рассаживать, а не на лошадей запрыгивать.
Faer: Лломир позволил Виктории втянуть себя в лавку; он был воспитанным мужчиной и никогда не перечил женщинам в открытую (если, конечно, не покушались на его жизнь). В лавке было шумно. Живность шипела, рычала, курлыкала, возилась, хлопала крыльями, скребла когтями клетку; лишь одна зверушка – нечто лохматое в правом углу – сидела и смотрела огромными чуть ли не подернутыми слезою глазами. Лломир обреченно обвел взглядом те диковинки, даже не позаботившись изобразить на лице хоть намек на любопытство. Кринти было плевать на все те диковинки, душа рвалась к лошади. «Может, изобразить покупателя и попросить хотя бы погладить?» - раздумывал он; он бы даже купил, не пожалел денег – если бы был свободным. Неожиданно снаружи началась заваруха. Лломир выглянул – вовремя, чтобы узреть, как бело-рыжая кобыла легко, метко, небрежно, лягнула копытами кого-то щуплого. «Правильно. И хозяина укуси...» - ухмыльнулся дамбратец: сыновья и дочери Степей не рождены для того, чтобы гнить в Подземье.
Виктория: - Я только одним глазком посмотрю. – Сказала Виктория Лломиру, направляясь к клеткам. - Какой ты славный. Ой! А ты вообще кто такой? Зубастый то! Но все равно, я считаю, что ты милый! А это что такое? – С умилением ворковала девушка переходя от одной клетки к другой, казалось напрочь забыв обо всем остальном на свете. Диковинных созданий здесь и вправду было просто огромное количество. Особенно принимая во внимание тот факт, что за свою короткую жизнь Виктория видела не так уж много всякой живности. Один раз она даже сунула палец между решеток, чтобы погладить «милого жучка» и чуть не оставила его у того в зубах. - Фу, какой злой Жу. – Начала уже было отчитывать она не в меру агрессивную, как ей казалось зверушку, но внимание колдуньи привлек странный скрип и какой-то шорох. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что хозяин лавки занят более важной проблемой, она тихонько шмыгнула туда, откуда раздался звук. Преодолев едва ли не гору пустых клеток, ящиков и просто какого-то мусора, девушка, наконец, обнаружила источник. Нечто мохнатое и безносое, размером с обычную кошку, с маленькими кривыми рожками и достаточно толстым коротким хвостом сидело в самом углу на задних лапах и без особого аппетита, но с явным усердием грызло кусок той самой веревки, которой была привязана лошадь на входе. Тут существо замерло, видимо услышав посторонний шум, и повернуло голову к Вике. С пару мгновений оно смотрело на ту небольшими, абсолютно белыми, но от этого не менее выразительными глазенками, а затем, издав кряхтящий звук похожий толи на кряканье, то ли на хрюканье, метнулось в сторону и, свернувшись в комок, забилось в самый угол. Свою скромную добычу, тем не менее, оно так и не выпустило из когтистых лап. - Так это ты натворил? – Спросила колдунья, оглянувшись назад, туда, откуда доносился испуганный топот лошадиных копыт. – Веревку перегрыз еще и лошадь перепугал. – Существо тем временем затравленно смотрело на нее, начав постепенно издавать глухое низкое то ли шипение, то ли гудение. – А ты просто голодный был. Ты что сбежал из клетки, да? – Вика еще раз обернулась, не заметил ли ее кто. Зверушка взглянула в том же направлении.
Faer: Кобылка ржала, не давала себя поймать и даже норовила кого-то укусить, хозяин лавки ругался, Лломир с ухмылкой любовался зрелищем. Эх, вот если бы лошаденка понеслась вскачь по Базаару, Лломир бы побегал за ней с воплями и гиканьем – вот просто так, чтоб юность вспомнить. Но... Тут подскачили какие-то уроды с копьями – и кринти понял: еще немного и воплощение Степей, Свободы и Мечты порубят на колбасу. - Nau! – дамбатец рванул с места. В каких-то пару прыжко он оказался подле конячки, ухватился за обрывок веревки. Мышцы приятно напряглись; лошадь вынуждена была остановиться. - Успокойся, моя красавица, - ласково заговорил Лломир. Кобылка нервно пофыркивала. Кринти протянул руку, чтобы погладить ее по шее, но тут подскочил хозяин, отобрал веревку. «Можете расходиться. Представление окончено», - понял Лломир. Он глядел, как торговец копошится у привязи. Почему лошадь принадлежит трусу? Даром что тот полноправный дроу! Почему Лломир сам себе не принадлежит? Почему не может подхватить Викто да и ускакать на родину? Почему ему вообще запретили не то что верхом ездить – близко к ящерицам подходить?! И как разрубить эту петлю? Ятаганом рубану, да, рубану По хьюма… эльфийской роже. А коня себе возьму, себе возьму, Конь всего дороже… Лломир мурлыкал под нос дамбратскую песенку, подступая к торговцу. Тот, в свою очередь, успел совладать с узлами; он уже должен был вот-вот переступить порог лавки – «а шансы то уплывают…» - когда кринти набрался храбрости, засунул псу под хвост гордость и выпалил: - Господин! А возьмите меня конюхом! Наверно, странно слышать подобное от щеголеватого полудроу. Он опустил глаза. - Я и кормить лошадь буду, и чистить; и объезжу, если надо, - говорил он быстро, боясь, что недослушают и прогонят, - все умею, много не попрошу. Возьмите, а?
Виктория: Надилн может никогда и не обладал особо выдающимися талантами, но в его двети с небольшим лет ему вполне хватило мозгов, чтобы избавившись от бывшего хозяина лавки, заграбастать себе все его дело. Да вот одна беда, с животными он так и не научился ладить. Но, чего не сделаешь, ради приличного заработка. Со временем он обязательно сменит этот бизнес на что-нибудь более подходящее ему, а пока… Пока придется немного потерпеть. И пусть он недолюбливал всякого рода живность вообще, но за товаром следил хорошо. Но проколы могут случиться у всех. Так и сейчас одна мерзкая тварь умудрилась улизнуть из клетки. Снова… «Это была последняя капля.» - Сегодня же эта мелкая дрянь будет освежевана. - Раздраженно заворчал мужчина, он уже успел разглядеть что привязь лошади была перегрызена. А ведь это уже не в первый раз. – Всех тварей мне перепугала. Непонятный шум раздался откуда-то из глубины лавки, и торговец, привязав наконец «треклятую клячу» собирался было уже посмотреть в чем дело, но подлетевший внезапно незнакомец заставил Надлина не то что забыть о шуме, но даже рот открыть от удивление. Мужчина замер, с изумлением разглядывая странного полуэльфа. Одет тот был не бедно, да еще на груди красовался знак вассалов Первого Дома Мензоберранзана. Шутка ли это? Он ведь просится ни кем-то а КОНЮХОМ! Однако сей господин неб чистокровным дроу, хоть и служил знатному дому, а Надлин всегда подозревал, что из межрасовых союзов ничего толкового выйти просто не может. Вот оно лишнее доказательство, что полукровки все не в своем уме. - Все говоришь? – С сомнением глядя на Лломира, протянул торговец. Он только сейчас до конца осознал, что именно этот парень только что и успокоил перепуганное животное. – Накормишь, вычистишь конюшню. Сделаешь все хорошо и считай, что ты нанят.– Кивнул он в сторону все еще нервно перетаптывающейся животины. Если этот полуэльф действительно все умеет, то у Надлина будет одной грязной работенкой меньше. Тем временем Виктория облегченно выдохнула. Специально или нет, но Лломир только что дал ей лишних несколько минут. Однако если бы у колдуньи было чуть больше времени, она возможно успела бы подумать и отказаться от своей спонтанной затеи. Но, услышав то о чем ворчал торговец, она поняла, что просто не может оставить «бедняжку» вот так. Девушка протянула было руку к неведомой зверюшке, но та клацнула зубами и снова загудела. Тогда, нервно оглянувшись, Вика цапнула из ящика с ближайшей полки кусок странного на вид то ли сушеного, то ли вяленого, судя по всему мяса и бесцеремонно сунула зверю в зубы. Тот недолго думая вцепился в «добычу» и принялся довольно чавкать, забыв обо всем. И лишь довольно уркнул, когда Виктория подхватив его, запихала к себе за пазуху под тунику, а потом, поправив плащ, как ни в чем не бывало, выпрямилась и принялась с самым что ни наесть невинным видом разглядывать прочих обитателей лавки. Она искренне надеялась, что никто ничего не заметит. «Эх, если бы не эти браслеты.» - С легкой досадой подумала она.
Faer: В чистке конюшни удовольствия мало. Это вообще занятие для шебали-безродного, а не потомка дроу и первых жриц. Лломир успокоил себя, мол, это не самый недостойный из совершенных им поступков. - Благодарю, господин, - кринти склонил голову. Интересно, во что обойдется ему эта блажь? Дамбратец покосился на Нарбондель: до того, как влетит за опоздание, времени оставалось где-то на ширину пальца. «Не успею…» – вздохнул дамбратец. - Я вернусь, когда покупатели разойдутся, - пообещал он; не заставят же его приступать к обязанностям в разгар базарного дня? Вместе с хозяином зверушника они проследовали в лавку. Виктория была там; как обычно, пялилась по сторонам. - Пошли, - скомандовал Лломир спутнице.
Виктория: - А? Что? – Девушка обернулась к Лломиру и рассеянно осмотрелась по сторонам, словно пытаясь найти поблизости кого-то кроме себя. – Уже иду. Кивнув, она быстро шмыгнула мимо торговца, как-то странно посмотревшего на нее, а затем почему-то махнувшего Лломиру, видимо в знак согласия с чем-то. Вика в два прыжка оказалась подле кринти. Вопреки обыкновению она не выглядела расстроенной, от того, что ее оторвали от такого интересного занятия, а напротив с готовностью прибавила шагу. Зверюшка, тем временем продолжавшая сидеть у нее за пазухой, уже доедала свое лакомство и почему-то постоянно шевелилась, щекоча колдунью. Вика, немного не естественно выпрямившись, спешила скорее отойти подальше от лавки Надлина. Только сейчас она подумала о том, что теперь нужно как-то рассказать Лломиру о своем симпатичном сувенире. Зверек снова зашевелился и издал негромкое но довольное урчание. Вика чуть дернулась – его маленькие рожки царапнули ее по ребрам. - Ой.
Faer: Лломир не шел, он парил на крыльях мечтаний. Напоследок дамбратец бросил лошаденке взгляд, полный любви и обещаний заплести гриву в тысячу и одну косичку. Все складывалось хорошо; следовало лишь как следует посуетиться. Какое-то время ему было не до спутницы; но именно время. Кринти не составило труда приметить, что походка девушки изменилась, спина вытянулась, а глаза стали честными-честными и испуганными-испуганными (в далеком детстве Лломир сам на подобном прокалывался). Ойкнув, Виктория спалилась окончательно; кринти окинул ее взором, усмехнулся про себя и заговорил небрежно, якобы с интересом поглядывая на окружающую архитектуру. - Как-то раз одна девочка поймала симпатичную зверушку, еще детеныша, - он покосился на магичку, - но как назло, приехала Мать-Настоятельница, всех кликнули на построение... Та девочка, недолго думая, сунула зверька за пазуху и побежала со всеми. И вот жрица говорит поучительные речи, все внемлют, девочка стоит не шелохнется. А зверек дикий, на волю просится; он тык-мык и давай коготками по животу хозяйку царапать. Девочка стоит, деваться некуда: прервать жрицу – верная смерть. А зверек уже коготками кишечки полосует... – Лломир жестами изобразил то царапанье, а потом глянул в лицо спутницы и говорит равнодушно: - Так та девочка и померла...
Виктория: -Померла?... – Испуганным эхом повторила Вика последнее слово спутника и, не долго думая, тут же раздвинула складки плаща, проверяя свою «находку» за пазухой. Однако никаких следов крови не обнаружила. Существо вопреки обещаниям Лломира, вместо того, чтобы когтями перебирать ей одну кишку за другой, свернулось в клубочек и прижавшись к телу девушки мирно сопело. «Пригрелся видать.» - С легкой идиотской улыбкой облегчения подумала колдунья. С победным видом она глянула на кринти, и довольство тут же сменилось досадой. «Вот всегда ты сначала делаешь, потом думаешь!» - Мысленно выругала себя Виктория., наконец сообразив что к чему. - Ты ведь сразу заметил да? – С легким разочарованием и даже какой-то детской обидой в голосе, спросила она.
Faer: Лломир жестом предложил девушке продолжить путь и не задерживаться у места преступления. - Заметил. С первого взгляда, - важно подтвердил кринти; если он и приукрасил действительность, то лишь самую малость. Он довольно, даже плутовато щурился, не видя смысла в том, чтобы скрывать свои эмоции и свою небольшую победу. Лломиру нравилась детская непосредственность Виктории. В такие моменты он чувствовал себя сильным, мудрым, опытным. А еще – как это не по-книжному пафосно звучит – поведение девушки будило в нем воспоминания о чем-то далеком и утраченном. Утраченном, надо сказать, неспроста. Чтобы вспомнить правила игры, Лломиру требовалось лишь поднять голову и увидеть К’елларц’орль – плато, нависающее над городом, обитель Великих Домов. - Ты не умеешь лгать. Ты не умеешь красть, - полудроу заговорил все так же небрежно, но уже без огонька в глазах, - и ты без спросу тянешь животное в господский дом.
Виктория: - Может и так. – Как-то слишком беспечно пожав плечами, откликнулась девушка и посмотрела спутнику в глаза. И в этом ее взгляде легко можно было прочесть упрямство и неподдельную уверенность в своей правоте. – Но я не оставлю его на верную смерть. – Колдунья ладошками обхватила теплый комочек, дремавший под туникой. Она пару мгновений помолчала, задумавшись о чем-то и глядя куда-то в пространство. – Не слишком осмотрительно? Ну и что. Главное, что бедняжка в безопасности. Я спрячу его у себя. Виктория теперь уже с мольбой смотрела на кринти. Так смотрит на строгого отца пятилетняя дочь, притащив с улицы очередного воняющего псиной и дрожащего от холода щенка. - Пожалуйста, Лломир. – Залепетала она. – Он ведь совсем один. Ему страшно и он голодный. Я сама буду о нем заботиться.
Faer: Лломир поспешно отвернулся. Ему всегда было неуютно от заглядывания в глаза. И напора он такого не ожидал, и женщинам открыто перечить не умел, даже людским, без капли крови дроу (хотя здесь с подчинением все было сложно и запутано). В этом разговоре категорическое «нет» ему в голову не пришло, а «да» не радовало и вызывало вполне обоснованные опасения за собственную и викторину безопасность. - Зачем ты мне это говоришь? – недовольно поинтересовался кринти и складка залегла меж его белесых бровей, - я чтоль решения принимаю? У тебя есть господин, хозяин твоей судьбы – ему и будешь рассказывать, где собираешься держать зверька, чем кормить и как ухаживать. А заодно, - Лломир мысленно воззвал к людским богам, чтоб даровали Виктории хоть каплю благоразумия, - поведаешь господину-дроу, где животное нашла, каким макаром шастала по городу и кто тебя на этой прогулке сопровождал…
Виктория: «Хозяин моей судьбы, подумаешь.» - Девушка даже фыркнула. Одна только эта фраза поддевала ее сделать все по-своему. Отведя взгляд и уставившись куда-то в сторону, Виктория задумалась. Ведь как ни крути, Лломир был прав. И в случае чего его барский гнев тоже стороной не пройдет. Девушка это прекрасно понимала. Может стоит действительно просто оставить зверька на улице? Но, не смотря на все доводы разума, что-то внутри упрямо твердило свое. - Хорошо. Я обязательно расскажу ему все сама. – Кивнула она. – Как только объявится. Расскажу, как с его собственного разрешения гуляла по особняку и нашла Фырча. – Виктория упрямо смотрела на Лломира. – А с местными обитателями мне никто не запрещал связываться. Колдунья легко, но твердо потянула кринти за рукав, чтобы тот развернулся к ней. - Ты только возьми да оставь его где-нибудь в особняке. А я потом сама найду. - Пожалуйста, Лломир. Я знаю, что ты и так сделал для меня очень много, но… Если его оставить, он умрет один. – Девушка с мольбой посмотрела на друга.
Faer: «Так ты и имя зверьку придумала?» - слабо изогнул бровь Лломир. «И план контрабандного протаскивания в дом? Ну все; теперь не отвязнет», - решил он про себя, а вслух сказал: - Ты когда-нибудь повзрослеешь и перестанешь рисковать всем ради первой попавшейся на глаза шавки? Кринти неодобрительно глядел вверх, на Викторию; и интонации у него были ворчливыми, мол, "мольбы твои меня не тронут". Но злобы в словах не ощущалось. «Когда-то – будто тысячу лет назад – она и на меня защитного заклинания не пожалела…», - вспомнил он; никто из его бывших господ такой заботы не проявлял. - «Только нельзя обладать привязанностями. Нельзя! Нельзя! Нельзя! Дроу только и ждут слабости, чтобы ею воспользоваться…» - хотел прокричать он и лишь с тоской глядел на Викто. Со времен знакомства она стала бледнее, и черты лица заострились, и волосы теперь короче… Она еще получит свой жизненный урок; надо радоваться, что тот будет за счет глупого животного, а не самого Лломира. - Приказывай, госпожа, - тихо произнес полудроу, - выполню все в точноти.
полная версия страницы