Форум » "Мензоберранзан: Паутина интриг" » Intermezzo 2. » Ответить
Intermezzo 2.
Adventure: Место: Мензоберранзан Участнки: Синисстра, Лломир
Ответов - 20
Faer: - «Шелковая Миля»... - прочитал Лломир и опасливо огляделся по сторонам. Здание было громадным, в два этажа и несколько обширных залов. Вопреки названию, шелками здесь не торговали. Это было самое, по мнению Лломира, бесполезное сооружение во всём Мензоберранзане: баня. Вы не подумайте, будто дамбратцы такие же грязнули, как и шаарцы (те самые, что твердят, будто на толщину пальца – это не грязь, а дальше она сама отпадает). Кринти моются каждый райд* (а Лломир, из-за вредного нрава господина Весзлина, и того чаще). Ещё они считают, что кадки воды вполне достаточно, чтобы дочиста себя выскрести, а всё прочее, чем в банях занимаются – вредно для души и тела, потому как признак изнеженности. Лломир тоже так думал, хотя и ловил себя на мысли, что он совсем не прочь присовокупиться… то есть приобщиться к разврату… то есть к высокой культуре настоящих дроу. Да, Лломир шёл в баню с прицелом на этот самый разврат, причем разврат изощренный, о котором в Дамбрате только шептались (с завистью и осуждением одновременно). Почему полукровка возомнил подобное? Во-первых, приглашение ему было от Иркуирри, той самой дроу, что заприметила его на званом вечере, уволокла к себе и – в прямом и переносном смыслах – выжала из него все соки. Во-вторых, Ссзтигж, который щедро пожаловал Лломиру вечер, свободный от тренировок, посоветовал ему также повязать ленточку на причинное место. Куда уж тут прозрачнее намекать? Кринти тогда вежливо поклонился и скромно поблагодарил за добрый совет; пусть Меченый хоть желчью изойдет от того, что чужак и полукровка переплюнул его по части женского внимания, а избить себя Лломир лишнего повода не даст. Чувствовал ли Лломир, что Весзлин его просто использует? Конечно, он сделал себе пометку быть трижды осторожным. Не обижался и не оскорблялся. Вечер обещал быть приятным. А еще оставалась надежда на извлечение собственной выгоды; постель ведь неплохой способ поправить свою судьбу (конечно, если действовать с умом да с разбором). С этими мыслями кринти шагнул внутрь. Первое, что предстало его взору, было довольно обширное помещение. Оно уже роскошное, с мозаикой, лепниной, а вдоль стен - полочки, куда можно сложить одежду. Рабы самых разных рас стерегут имущество хозяев. Здравая предосторожность, Лломир это помнил еще по Калимшану. Его пугало другое: что передвижение полукровки вот этим самым помещением и ограничивается, а дальше, где плескалась вода и звенел смех, - это пространство для настоящих дроу. Кринти четвертуют за наглость, его не спасет благосклонность Весзлина из первого Дома. Лломир это всё живо представил – и пошел искать чёрных ход. _________________ *райд – 10 дней, фаэрунская «неделя».
Sinisstra: Не смотря на свою популярность, городская баня Мензоберранзана была непримечательна на вид. Двухэтажное здание из голубовато-серого камня была лишена внешней роскоши, которую так любят дроу: ни вырезанных изображений пауков и паутин, никаких подсветов или помпезных статуй. Пожалуй, единственным украшением сооружения можно было назвать отполированный купол на верхушке. Городская баня имела два входа: один широкий в центре здания был для простолюдинов, которые приходили, чтобы без особых затрат времени, сил и денег с удобством помыться; другой – более узкий с правого бока служил входом для тех, кто имел достаточно времени и денег, чтобы их потратить. Синисстра по рождению была простолюдинкой, но в этот раз она решила провести время с удовольствием. Конечно, поход в баню стоил месяца тщательной экономии, но в конце концов, имеет же она право нормально отдохнуть? Рыжеволосая дроу со стопкой свежих покрывал шла по коридору к месту своего назначения. Внутри помещения воздух был теплый и влажный, так что ее одежда за короткое время успела неприятно прилипнуть к телу; к тому же тяжелый воздух давил на легкие, поэтому приходилось дышать короткими вдохами. Она прошла мимо комнат, откуда доносился противный морской запах, из-за которого Синисстра невольно сморщила нос (видимо, это были те самые хвалебные минеральные ванны) и свернула по коридору. Она шагала дальше, отдаляясь от шума голосов и всплеска воды, и вскоре остановилась у широкой залы, по сторонам которой находились четыре двери. Женщина отсчитала нужную и прошмыгнула внутрь. Синисстра оказалась в передней комнате, которая предназначалась для переодевания и отдыха – об этом свидетельствовали два шкафчика у стены, диван, в котором могли поместиться сразу трое дроу и небольшой столик. Проход впереди вел в небольшую баню. Не теряя больше времени, Синисстра бросила покрывала на диван и принялась поспешно раздеваться. Ей так нетерпелось поскорее окунуться в горячие источники, что даже не потрудилась над тем, чтобы аккуратно сложить свои вещи в шкаф, а лишь кучей сбросила их на одну из полок. Какое-то время она потеряла, пытаясь закрепить на груди покрывало, но тщетно. Оно продолжало каждый раз соскальзывать, обнажая небольшую и упругую грудь. Наконец, уставши бороться с этой проблемой, рыжая дроу завязала покрывало на голове и отправилась нежиться в горячей воде.
Faer: В купальни да через чёрный ход Лломир пробрался незаметно; в конце концов, у него был приличный опыт дерзких набегов на кухню. Следующим шагом было «смешаться с толпою», что дамбратец и сделал, спрятав почти всю свою одежду и оставшись лишь в брэ и рубахе. Совсем нагишом ходить было стыдно. Перебороть это чувство не помогало даже осознание, что накануне похода в баню Лломир вымылся дочиста и сбрил с тела все лишние волоски, став, таким образом, «совсем почти как настоящий эльф». Удача всегда улыбается смелым. С каждым шагом кринти чувствовал себя всё более уверенно. Да, он заблудился пару раз – но быстро нашел дорогу, ведь Лломир был смышлён, а цель заманчива. Страх смешивался с азартом, осознанием того, что полукровка находился там, куда, наверное, никто из его народа не пробирался; в Т’линдете даже на право войти в город требовалось особое разрешение. Кринти упивался окружающим его великолепием, в то же время не отрывая взгляда он украшенного мозаикой пола; он ни на мгновенье не забывал кто он таков. Полукровка никогда бы не посмел глазеть по сторонам. А вот мечтать ему никто не запрещал. И Лломир мечтал, да так, что меркли фрески храма Сьюн, того самого, что в Уотердипе. В каждом смутном мелькнувшем силуэте ему виделись дроувийки – вечно молодые и бесконечно прекрасные. Они заманчиво виляли бедрами. Упругие груди чуть покачивались. Капельки воды, словно жемчуг, поблескивали на черной коже... Да, Лломир видел картинку в мельчайших деталях – и на самом деле радовался, что остался в брэ; слишком наглых мыслей полукровке бы не простили. Но вот кринти добрался до заветной комнаты – и прошмыгнул туда как мышка, тихо и осторожно. Иркуирри уже ждала, нежась в бассейне. Лломир мельком глянул на линию шеи и плеч – и нашел, что они краше, чем помнились с первого раза. Он прикусил губу и осторожно шагнул вперёд. Замер. Стянул с себя одежду, уложив её в самый дальний угол; при себе оставил лишь медный амулет. Метал неприятно жег кожу, зато герб семьи Орлиани и Первого Дома заметно повышал цену никчемной вобщем-то жизни полукровки. Кринти ещё шагнул. Напомнил себе, что спереди он красив – стройный, с россыпью мелких шрамов на груди – доказательство Лломировой стойкости. (О том, что на спине его читались следы побоев и, что действительно позорно, слабо отсвечивало синевой клеймо господина Орлиани, кринти изо всех сил старался не вспоминать). Он снова шагнул. Потёр вспотевшие – от жары! - ладони. Шагнул. Уже близко. На самом деле, после того, как полукровка посмел поднять взгляд на госпожу-дроу, прикоснуться к ней стало новым испытанием. Даром, что Иркуирри уже как-то утянула его в постель. - Вы позволите, госпожа? – хрипло (задумывалось сладко и вкрадчиво) прошептал он, и, склонившись, положил руки ей на плечи.
Sinisstra: Над огромным бассейном клубами поднимался горячий пар. Прежде чем войти в воду, женщина осторожно опустила руку и поболтала пальцами, чтобы определить температуру. В самый раз. Придерживая на голове тюрбан, Синисстра осторожно опустилась в бассейн. От горячей воды по всему телу пробежала приятная дрожь. С блаженным вздохом она откинулась на спину и закрыла глаза, чувствуя как расслабляется ее тело. С каждым моментом голова прояснялась, но некое предчувствие не позволило ей надолго наслаждаться отдыхом. Укол совести напомнил ей, что за все время проживания в городе она не преуспела в проповедничестве. Конечно, ей было что сказать в оправдание самой себе. Сперва на нее напали разбойники, забрав серебряные подвески с символом Эйлистраи. Затем она долго искала высоко оплачиваемую работу, чтобы заказать у кузнеца новые. А потом, как распространять учение Эйлистраи и не попасться к Лолситам? Боги знают, что с ней сделают, если разоблачат ее... Синисстра плеснула в лицо пригоршней воды, чтобы прогнать страшные картины, которые рисовало ее воображение. Внезапно на плечи упали чьи-то руки и над самым ухом прохрипел мужской голос. Она не успела разобрать слов, как страх полностью ее охватил. В голове промелькнули мысли, что она разоблачена, что вскоре окажется на алтаре и познает полное значение слова «страдание». Инстинкт выживания взял вверх над разумом. Машинально она схватила одной рукой запястье незнакомца, а другой его за волосы и со всей силой швырнула мужчину через голову в бассейн. До того как противник смог опомниться, Синисстра придавила своим весом его ко дну. Она медленно досчитала до десяти (во-первых, чтобы мужчина как следует задохнулся. Во-вторых, чтобы успокоиться самой и привести мысли в порядок) и рывком вытащила за волосы из воды... полукровку? Лицо женщины приобрело изумленное выражение, которое тут же сменилось гневом. От полукровок у нее одни лишь проблемы. - Кто ты такой и что здесь делаешь? - потребовала она жестким голосом. Не отрывая взгляда от полудроу, Синисстра потянулась к покрывалу и сняла его с головы. Ее длинные волосы цвета красной меди заструились по спине и плечам. – Отвечай же! Она вовсе не собиралась прикрывать свое обнаженное тело, потому что собственная нагота уже давно перестало смущать жрицу Эйлистраи. Издержки профессии, так сказать. Но раз меч остался в шкафу, то единственным средством для замозащиты – покрывало, которое можно было использовать как удавку. А если обмочить в воде, то как хлыст.
Faer: Лломир только-только успел подумать, что вожделенный разврат уже совсем близко, как в следующее мгновенье вода сомкнулась над его головою. Кринти даже опомниться не успел. Он видел над собою колыхающийся мрак, чувствовал чужие сильные руки. Сколько это длилось, он бы не сказал. Время тянулось невообразимо долго, разделенное надвое яркой и быстрой, как молния, мыслью: «Тону!». И Лломир рвался, брыкался, глотал воду, пытался свободной рукой дотянуться до шеи, глаз (да хоть чего-то!) нападающей, бился о шершавое дно, задыхался... Он даже не поверил своему счастью, когда его вытянули. Точнее, он тогда ничего не соображал, лишь судорожно пытался дышать и откашляться, что с задранной головой было непросто. Медленно приходя в себя, он покосился на женщину. Дроу. Высокая, мускулистая, злая. Голая или нет – роли в тот момент не играло. «Не Иркуирри...», - было первой отчетливой мыслью. Полукровка понял, что пропал, и попрощался с бескрайними равнинами Дамбрата. А потом он сообразил, что задан вопрос и на время ответа его жизнь продляется. Говорят, какой безнадёжной бы не казалась ситуация, из неё всегда найдется множество выходов, надо лишь суметь их усмотреть. Увы, Лломир был в том состоянии, когда все хитромудрости из головы улетучиваются, остаётся лишь то, что наиболее плотно засело в память. Поэтому стратегий виделось две. Первая – «путь настоящих кринти» - сцепить зубы, терпеть и молчать хоть бы что. Так учили предки, но Лломиру редко когда удавалось перебороть страх. Вторая – «путь полукровки в Мензоберранзане» - позорный или не очень, выигрышный или не совсем; Лломир подумает над этим ночью, если выкарабкается. - Госпожа... пощадите, - взмолился он, откашливаясь в паузах между словами. – Вы топите имущество Дома Бэнр! Хватка дроу не позволяла Лломиру хоть сколько-нибудь вертеть головою, так что он мог лишь бегло коситься то на дверь, то на полотенце, то стенам комнаты в поисках зацепок и спасения.
Sinisstra: С холодным выражением лица, которое обещало Лломиру одни лишь страдания и унижения, женщина рассматривала свою суетливую жертву. За маской безпристрастности внутри жрицы бушевал настоящий водоворот, в котором смешались эмоции и мысли. Однако среди всего потока, выслеживалась одна ясная, хладнокровная и жестокая мысль: "Мужчина ворвался к ней в комнату, когда она была совершенно беспомощной, и посмел домогаться до нее. – Размышляла она. - Такого нахала стоило бы убить конечно, но сейчас она находится в городской купальне. По негласному правилу дроу баня –территория нейтральная, где любое нападение будет строго караться. Нужен способ, чтобы проучить гада и одновременно обойти закон..." Жрица повертела в руках намоченное покрывало и слегка улыбнулась пришедшей идее. - Бэнр? – переспросила Синисстра рассеянно. Погруженная в свои мысли, жрица не сразу поняла сказанное мужчиной. Внезапно она как-то по-новому взглянула на полудроу и улыбка мгновенно сошла с ее лица. Глаза женщины расширились от ужаса и она выпустила полукровку из рук. Она чуть ли не погубила живую собственность самого могущественного Дома Мензоберранзана! Если какой-то знатный отпрыск Бэнр узнает, что простолюдинка посмела нанести даже малейший ущерб его или, чего хуже, ее рабу, то даже представить страшно что с ней сделают. Отчаяние и злость охватило ее, когда она зашипела на мужчину: - Вон! – жрица отпихнула Лломира от себя и встала во весь свой немалый рост. - Пошел вон отсюда! Прошло мару мгновений, после которых Синисстра успела быстро перевести дух, собраться с мыслями и осознать всю глупость импульсивного поступка. Сейчас полукровка уйдет и донесет о ней своим господам. Он должен остаться. - Нет, стой, - она громко позвала его. Женщина нервно пригладила свои волосы и глубоко вздохнула. – Останься. – Последнее слово было сказано приказным тоном.
Faer: «Бэнр?» - «Бэнр, госпожа!» - и ярость темной эльфийки приугасла. Дроу, конечно, были безжалостными, беспощадными и злобно-импульсивными; Лломир никогда не понимал их до конца. Он долго подбирал ключи к душам господ, пожиная лишь подзатыльники; даже теперь он не мог сказать, было ли решение упомянуть благородный Дом просто удачей, или же первой успешной манипуляцией. Кринти всё это продумать не успел, поскольку повторно шлёпнулся в бассейн, расплёскивая воду. Потом женщина встала во весь рост, Лломир же наоборот съёжился, вжимаясь в стенку купальни. Он тогда еще успел пожалеть, что женщина швырнула его в сторону, противоположную двери, и отступал боком, боком под самым краем бассейна. Пятясь словно рак, он выбрался из воды и стал кругом обходить темную эльфийку. Да, он рад был бы броситься наутек, сверкнув голым задом, но, во-первых, поворачиваться спиною было нельзя, клеймо уточняло личность лломирового хозяина в невыгодную для полукровки сторону. Ну а во-вторых, он действительно боялся женщины-дроу и старался держаться от нее на расстоянии. Вероятно, он испытывал настроение Ллос-Араушни, вот так затягивая отступление. Кринти даже до раздевалки допятиться не успел, когда его окликнули. Полукровка замер. Сердце бешено стучало. Стекающая вода собиралась лужицей на полу. До заветной двери оставалось немного, но сама она открывалась на себя, а это лишние потраченные мгновения. - У ног госпожи есем, - покорно проговорил Лломир, склонив голову. Боязливо да исподлобья он наблюдал за дроу, и осторожно сделал еще один шажок назад. – К-к-как могу услужити илхаресс?
Sinisstra: Синисстра почти никогда не встречала послушных и смиренных мужчин. В первую очередь потому, что у нее было довольно низкое социальное положение. Когда она возглавляла дроуские караваны, бойцы слушалось ее, конечно, но всегда без особой охоты или с неприкрытым раздражением. Будучи начинающей жрицей Эйлистраи, ей тоже не особо посчастливилось командовать мужчинами на Поверхности (собственный сын не в счет). И ощущение власти и покровительства было ей в новую, она даже не знала как с этим надо обращаться. Не удивительно, что от его вопроса женщина немного растерялась. – Я... – начала она невнятно и замолкла, не зная чего требовать от голого мужчины (кроме само собой разумеющегося, естественно). В голову лезли приказы один вульгарнее другого, но как их подать, чтобы одновременно они были в лучших традициях жриц Лолс и звучали эстетично, Синисстра не знала. В итоге, после лихорадочных размышлений, она поняла, что лучше не строить из себя никакую илхаресс. Глупо продолжать игру, если актерские таланты отсутствуют. Прочистив горло, женщина продолжила громче и уверенее командным тоном командира: – Что-то я не вижу, чтобы ты был подле меня у моих ног. Залезай обратно в воду и не смущай меня своей наготой. - Запугивание беспомощных шло в разрез с ее моральными убеждениями, но Синисстра рассудила, что все средства хороши, если те заставят полукровку остаться. – И не вздумай удирать. Я жрица и успею наслать на тебя божественное проклятие.
Faer: Дроу раздумывала и колебалась, прежде чем произнести приказ. Это определенно было Знаком. Но вот добрым или дурным? Лломир, хоть и ожидал неприятностей от кого и чего угодно, в тот момент всё же предпочитал надеяться на лучшее. Раз наказать решили не сразу, значит, есть шанс перевесить чаши весов в свою пользу, рассудил полукровка. А ещё он подумал, что даже успей он метнуться к двери, увернуться от проклятия и выскочить наружу, всё равно пришлось бы бежать через купальню, сверкая голыми пятками, а это верная смерть (ну или поимка). - Да, госпожа, - с покорной готовностью ответил Лломир и, опустив голову ниже, маленькими шажками прошествовала обратно к бассейну. Где-то под конец пути кринти, решил улучшить впечатление о себе. Он втянул живот и чуть расправил плечи – словом, прихорошился как мог. Он так и не понял, как он мог смущать кого-то своей наготой. В Дамбрате женщины говорили – да и сам он считал – что у него эльфийское тело. Излишне волосатое, конечно, но он специально утром ноги брил! Поворачивая корпус так, чтобы не светить обезображенной спиной, Лломир скользнул в бассейн. Вода достигала его груди, ведь полукровка опустился перед жрицей на колени. Расстояние выбирал с умом: с виду почтительное и хоть немного безопасное (сразу не дотянуться). Глаз не поднимал. Господин Весзлин как-то говорил, что дроу любят восхищенные взгляды, но сейчас точно был не тот случай. - Прикажець госпожа помять ей стопу? – вкрадчиво предложил Лломир, продолжая всё так же покорно рассматривать водную поверхность. Чутьё подсказывало полукровке, что надо перехватывать инициативу в разговоре на себя, но делать это осторожно, так, чтобы дроу ни на миг не усомнилась в своем верховенстве.
Sinisstra: Сохраняя внешнее спокойствие, Синисстра отрывисто дышала и внимательно следила за полукровкой. «Лишь бы не сбежал, лишь бы не сбежал...» - читала про себя она эти слова как мантру. Но полудроу остался и покорно пошел к ней. Она глубоко выдохнула, чувствуя облегчение. Пока тот заходил в воду, Синисстра с беспристрастным лицом рассматривала его тело, ничуть не смущаясь. С юных лет она не ощущала влечения к мужчинам и лишь ради продолжения рода жрице иногда приходилось переступать через себя. К зачатию детей она приступала с ответственностью и объективностью, которая скорее присуща фермерам, разводящих рофов на острове озера Донигартен. И немногим удалось пройти тщательный отбор Синисстры. В принципе, Лломир сейчас и проходил отбор, проводимый рыжеволосой женщиной на уровне инстинктов. – Не надо мне массажей, – женщина отодвинулась от него подальше. Оценивая фигуру полукровки, она не могла не заметить его развитые плечи и накаченные мышцы рук, которые свидетельствовали о том, что перед ней, если не воин, то уж точно тот, кто умеет управляться с оружием. А доверять свои конечности в такие грубые руки было опасно, не то сломает еще. – И не употребляй слово «госпожа», обращаясь ко мне, - Синисстра остановилась, осторожно обдумывая следующие слова. - Среди... моих сестер не принято называться илхаресс или госпожой. Обращайся ко мне дарк леди* Заурахел. – А ты кто такой? – жрица склонила голову на бок и прищурилась, – У тебя странный акцент, полудроу. Я путешествовала по всему Подземью и встречала разные наречия дроуского, но твое никогда. Ты откуда будешь? * Dark Lady - обращение к жрицам Эйлистраи
Faer: Лломир не расстроился, что ему не доверили массаж; в Дамбрате подобные изнеженности были не в чести, и он не был уверен, что смог бы действительно угодить требовательности дроу. Хорошо. А дальше что? Как ещё ублажать дроу? Просто сидеть в воде и отвечать на вопросы? Лломир слышал, что в далекой Сембии «женщины для разговоров» как раз самые дорогие, и всё равно не мог поверить, что ВОТ ЭТО и есть «небывалый дроувский разврат». А может кринти, полукровка, ей не понравился? Может он ошибся дверью и жрицей? Лломир боялся думать о подобном, хотя это многое могло бы объяснить. - Проницательность тёмной леди Заурахел достойна-ест всяческого восхищения, - заговорил он медовым голосом. – Тёмная леди угадали дважды. Первое, я не есем уроженцем Скуллпорта, как почему-то часто думаюць. Второе, мой народ хорош во многом, но в массажах мы смыслим мало, - он осторожно пошутил и осторожно улыбнулся, быстро покосившись на полотенце в руках жрицы. Лломир мало общался с высшими дроу. И господин Весзлин, и госпожа Иркуирри поощряли инициативы полукровки. Господин Весзлин даже говорил, что если смотреть на дроу с восхищением, тогда можно поднимать глаза и это не будет считаться дерзостью. А всё-таки Лломир не хотел сильно рисковать, он проверил реакцию жрицы и тут же вернулся к проверенной тактике покорности. - Я из Великого Баэриндена, - принялся рассказывать он, не отводя взгляд от водной поверхности. – Я рожден в Землях Света, недалеко от Телантивара, я даже видел развалины Города Изначального. Поверьте, тёмная леди, те камни до сих пор излучаюць величие и силу… Про «величие и силу» Лломир солгал. Развалины были грязными, шаткими и враждебными. Половину отряда предприимчивых кринти, желавших разжиться артефактами настоящих дроу, погребло под обвалом. А большую честь трофеев пришлось бросить, напоровшись на банду дворфов. Лломир не желал бы вернуться в те места. Но приврать да приукрасить для дроу – милое дело. Уж если так случится, что «разврат» в самом деле окажется «разговорами», тема «Чудеса дальних земель» будет удобной и благодатной.
Sinisstra: В детстве ее мать всегда учила, что мужчины – животные, которыми движут лишь низменные желания. За свою долгую жизнь Синисстра повстречала разных мужчин и большая часть их них действительно подходила под это описание. Но были исключения из правил. Как раз таким исключением являлся молодой полудроу, что сидел напротив. Его безропотному поведению не возможно было не умилиться. Жрица внимательно слушала его рассказ, мягко и даже снисходительно улыбаясь тому, как он иногда смешно коверкал дроускую речь. Женщина улыбнулась шире, когда полудроу попытался пошутить. Смешно не было, но попытку жрица находила очаровательной. Среди войнов практически не находятся мужчины, умеющие своим обаянием добиться расположения женщины. Как раз наоборот, ухаживание типичных бойцов были черезчур вульгарными и даже неуклюжими. А Синисстра относится к тому сорту женщин, которые «любят ушами». Ей не важен статус партнера или его внешность, но умение заговаривать зубы всегда вызывал у нее восторг. - Интересно, - протянула она, не найдя, что ответить на его рассказ. О таких географических местах она никогда не слышала и даже понятия не имела, где что находится. Однако женское самолюбие не позволяло ей показать мужчине, что она менее осведомлена, чем он. - А зачем же ты спустился в Подземье, в Мензоберранзан? Синисстра проследила за взглядом Лломира. Судя по его нервному взгляду он боялся полотенца как хлыста жрицы Лолс. Ну что же, мокрое полотенце уже не наденешь на голову, она скомкала его и отбросила в сторону.
Faer: Отбросив полотенце, темная леди избавила Лломира от одного из низменных чувств: страха. Кринти просто панически боялся удушения. Объяснить – даже для себя – он этого не был способен. Ни в любовных играх, ни вообще в жизни он с подобной неприятностью не сталкивался. Но вот боялся – и всё. Поэтому стоило полотенцу исчезнуть из вида, как Лломир чуть-чуть, малозаметно, но изменился. Стал держаться неуловимо легче, свободнее. А к тому же он сообразил, что и эта госпожа-дроу поощряет инициативу – конечно же, вежливую и осторожную. Так что дамбратец был рад стараться. - Я… - он прикусил губу, подбирая слова. - Меня позвала за собою госпожа-дроу, - проговорил он быстро, словно выстрелил из арбалета, но дальнейшее повествование звучало уже плавно и размеренно: - Она была прекрасна, будто сошла с барельефов. Тонкие эльфийские черты лица, точеная фигура, волосы длинные, распущенные, аж сияюць; и одеянья серебристо-белые, струящиеся как ручьи. Лломир рассказывал всё это, уставившись на подрагивающую поверхность воды. Он как будто проникал взором через мрак и пространство, и видел пред собою ту дроу-всадницу, её тонконогую лошадь, и бескрайнюю равнину, и еще более бескрайние небеса. Он жалел, что в языке темных эльфов просто нет слов, способных передать эту красоту. - Она одарила меня улыбкой и поманила к себе, - кринти рекой показал это поманивание, от чего вода заколыхалась сильнее, разгоняя образы, сплетенные мечты и воспоминания. – И тогда я проснулся, - Лломир слабо улыбнулся. – Да, моя темная леди, то всё было сном. Но я юным тогда был, горячим. Да и, - он чуть нахмурился, - с роднёй было не всё благополучно. Я решил-был, что это Знак, что я достоен-был лучшей доли. И что... простите, темная леди, мою дерзость!.. смогу даже отыскати ту госпожу-дроу и буду верно ей служити... – В интонациях Лломира слышался отголосок того былого жара, постепенно отступающего перед насмешливой умудренностью опытом. - Вот так я и блуждаю Подземьем, - подвел итог кринти. У него оставалось подозрение, что он рассказал темной леди не ту историю, которую бы она желала услышать. Все звучало уж очень по-дамбратски: со знаками, видениями, совсем как в легендах о королеве Катир. Дроу наверняка интереснее другое – что-то про пытки, кровь и месть. Но – Лломир бросил быстрый взгляд на скомканное и менее опасное полотенце – он бы не хотел подтолкнуть женскую фантазию в том направлении. - А знаете ли, темная леди, что в этой истории самое занятное? – усмехнулся он. - Я есем мужчина не совсем чистых кровей. Я не смею подняти глаза ни на одну госпожу-дроу, и так никогда не узнаю её, даже если чудо произойдець и она пройдець в трех шагах от меня...
Sinisstra: На лице молодой женщины отразились все чувства, которые она на данный момент переживала: сострадание, нежность, умиление и даже печаль. Рассказанная история так глубоко ее тронуло, что жрица чуть было не расплакалась. Она закусила губу, усилием воли сдерживая поток эмоций, который желал вылиться наружу. «Дура! Истеричным женщинам в Подземье не место!» Синисстра отвернулась и плеснула себе в лицо пригоршней воды, чтобы успокоиться. Порой, собственная экзальтация ее раздражала. Кто знает, может быть, вся эта история всего навсего выдумка полудроу, а она тут ревет? Правда, ей еще никогда не приходилось слышать, чтобы мужчина дроу (не важно каких чистых кровей он был) сочинял подобную печальную историю . С другой стороны, многое в этой истории не сходилось. Ни одна здравомыслящая девка не полезет в пещеры без доспехов, но в красивом платье. Иначе такая дура, какой бы она прекрасной не была, и день бы не продержалась в кишащем опасностями Подземье. Остается одно из двух: либо история является выдумкой, либо та девка обладала невероятным могуществом. Или девушка была богиней... От посетившей мысли Синисстру бросила в жар и она отрывисто задышала. - Серебристые волосы и платье? – Голос ее был тихим и задумчивым. – А был ли при ней меч или охотничий рог? - Женщина не могла быть полностью уверена, что перед мужчиной предстала сама богиня. Ей ни разу не приходилось слышать, чтобы Темная Дева являлась без песни, лунного света и танца. Тем не менее, отвергать исповедь юноши, как следует его не расспросив, было бы глупо. Ведь может быть и так, что богиня предвидела их встречу и нарочно явилась в другом образе, чтобы заманить полудроу в Подземье? - Думаю, я знаю ту госпожу, которую ты ищешь. Но для начала я должна задать тебе несколько вопросов, чтобы удостовериться, что это действительно она. - Жрица встала из воды, поправила волосы, и не глядя на мужчину, пошла в сторону комнаты отдыха. – Иди за мной.
Faer: «Нельзя врать, это нехорошо», - говорили Лломиру часто, в основном в более жестких фразах, и при этом били, ой как били. Тетки и сестры раздавали подзатыльники, учителя пороли, мать, бабушка и предводительницы – приказывали пороть, жрицы хонглата присудили рудники, господин из Халруаа шарахнул молнией, но – неудачник! – промахнулся, человеческие стражники били ногами, человеческие крестьяне гонялись с вилами, господин Весзлин колдовством выжег на лломировой спине очень болезненное клеймо, а Лломир продолжал врать. Зачастую он врал потому, что когда обман удачен, тот облегчает жизнь, охраняет от хозяйской злобы и других наказаний. А изредка он врал из любви к искусству вранья. Вот и в этот раз кринти чуял, что желание немного приукрасить скорее всего навлечет на него беду, но может обернуться и выгодой. И это было словно вызов. История явно запала жрице в душу; полудроу, конечно, не смел поднимать взгляд, чтобы считать эмоции с лица женщины, ему всегда было проще и привычней ориентироваться по голосу и движениям тела собеседницы. Он ощутил, что рассказ произвел на темную леди совсем не такое впечатление, какое просчитывал полукровка. В интонациях жрицы он готовился услышать злость, угрозу либо же игривые нотки. А тут была… грусть. Порядком удивленный, Лломир всё же не растерялся и коротко подтвердил и волосы, и платье (раз сказал уже), и меч (а почему бы и нет? В Дамбрате носить при поясе меч было так же естественно, как и дышать; хотя, если бы оружие Госпожи предоставили выбирать самому Лломиру, он бы назвал плеть, как у Ловиатар, или джид – связку метательных копий, как у предков). А после он, выполняя приказ, последовал за жрицей. Фигура у неё, к слову, оказалась ничего так, подтянутой, совсем как у воительниц его родины… Лломир тряхнул головой, осознав, что его занесло в шаарскую степь. Осторожно, исподлобья он огляделся по сторонам, примеряясь к новой обстановке, и тихо спросил: - Вы правда знаете ту госпожу? В голосе – уж Лломир постарался - слышалась не столько надежда, сколько испуг полукровки, заблудившегося в Мензоберранзане и ожидающего наказаний за каждое неправильное слово. Кринти понимал, что ставки могут оказаться высокими, и готовил объяснения для возможных неточностей в показаниях.
Sinisstra: Женщина повела полудроу обратно в раздевалку и комнату отдыха, чересчур взволнованная, чтобы почувствовать на себе мужской взгляд и устыдиться собственной наготы. Хотя, даже если бы дроу не была погружена в собственные мысли, вряд ли бы она пришла в смущение. Жрица жила с твердым убеждением, что привлекательная женщина та, у которой непременно большие груди и полные бедра. Синисстру природа обделила роскошными формами и поэтому она не считала себя не то, чтобы непривлекательной, но уж точно не той, что будоражит воображения мужчин. - Я могу ошибаться, - Синисстра не находила нужным врать или утаивать что-то от полудроу. Последовательницы Эйлистри были твердо убеждены, что новым потенциальным приверженцам нужно доверять (пусть даже это шло вразрез с мнением дроу, что любое доверие – приводящая к гибели глупость). В самом центре комнаты стоял небольшой столик из отполированного гранита. Напротив него - один единственный, но зато вместительный и удобный диванчик. На ручке дивана лежало одно из покрывал, которое Синисстра оставила здесь за его ненадобность. Прежде чем сесть, женщина аккуратно расстелила покрывало на диван и жестом предложила Лломиру сесть. - Однажды мне явилась дева похожая на твою госпожу, когда я была на Поверхности, - голос рыжей дроу слегка дрогнул, - и она позвала меня за собой. Давным-давно, когда душа Синисстры еще принадлежала Паучей Королеве, она встретилась с последовательницами Темной Девы. Они были добры и терпеливы к ней, однако женщине не нравилось находиться под неутомимым надзором настороженных жриц и вскоре она сбежала. Необдуманный поступок привел ее к гибели, но милосердная Эйлистри подарила Синисстре самый ценный дар – будущее. Возрожденная Синисстра поклялась богине исправиться и начать новую жизнь, свободную от тирании и жестокости Лолс. И ту встречу с Темной Девой жрица запомнила на всю жизнь и не могла вспоминать ее без слез. Как будто бы опомнившись, она перевела взгляд на мужчину и слабо улыбнулась, хотя грусть в глазах осталась: – С тех пор она ведет меня и руководит моей жизнью. Я бы могла тебя с ней познакомить, но для начала хочу задать пару вопросов. - Женщина откинулась на спинку дивана и скрестила руки на груди. – Что делала твоя госпожа, когда она появилась перед тобой? Жрица Эйлистри с интересом уставилась на мужчину, ожидая, что он расскажет о поющей и танцующей богине с мечом в руке.
Faer: Лломир ещё успел быстро, незаметно покоситься на дверь и аккуратно сложенные в углу вещи, после чего сел на диван, как и было приказано. Дроу не пыталась его приобнять. Очень жаль, ведь Лломира всегда тянуло на женщин. Он не видел ничего плохого в том, чтобы совместить интригу и развлечение, даже желал подобного, но благоразумно решил не навязываться. В то время, как темная леди говорила, полукровка сидел, с хмурой сосредоточенностью рассматривая свои перекрещенные голени. Он ничему не верил и всё старался анализировать, как обычно. Темная леди служила либо жрице, не менее величественной и могущественной, чем легендарная королева Катир, либо какой-то другой, а не Ллос, богине. Это было ясно как день; вербовку Жентаримом описывали бы совсем другими словами. Либо, - кринти сообразил это с запозданием, - она вовлекала его в ловушку. Само собою, что с полукровки славы ей будет мало, но вот господин Весзлин мог бы оказаться чудесной целью для удара. Впрочем, последние опасения Лломир пока обозначил для себя как «не главные» и сосредоточился на вопросе. Вообще, конкретный вопрос всегда идеальная стратегия, когда хочется поймать лгуна. Лломиру бы опустить голову и признать поражение, но он решил попробовать подобрать ответ. Одна попытка беды не принесёт. Итак. Что делала дева? Не стояла, должно быть какое-то действие. Неслась по небесам на колеснице, как Ловиатар? Тоже нет. Грохот колёс не стыковался с непривычно-грустными интонациями тёмной леди. До этого момента Лломир вообще был свято уверен, что на подобное чувство дроу не способны, что они вообще не знают ничего, кроме злобы, гнева и ленивого любопытства. Поэтому, грусть – подсказка. Какая картинка связана с нею? Поить коня, расчесывать его гриву? Это действительно красиво так, что щемит душа. Но для дроу не подходит. Даже если темная леди жила на Поверхности, это ничего не значит; Лломир ведь не проникся симпатией к ящерицам. - Это был мимолётный образ, - произнёс он тихо, подстраиваясь в такт грусти жрицы. Надо было потянуть время, подумать, может, глянуть на загадку с другой стороны. Он уже знал атрибуты богини… – Меч? – сказал он так неуверенно, что скорее бы это называлось «спросил». Мечом можно рубить или как варвар стучать по щиту, в рог можно дуть; вместе – это война или охота, но грусть опять всё запутывает. – Она поигрывала мечом… - решился предположить Лломир, - но как-то так… без злобы, - кринти покосился на женщину, пытаясь понять, на правильном ли он пути, но, натолкнувшись на её внимательный взгляд, тут же опустил голову. – Простите, - пробормотал он. – Я хотел-был сказати, что госпожа была не похожа на яростных женщин моей родины. Это всё, - и он замолчал.
NPC: В дверь постучали, после чего (с разрешения дроу) вошёл раб, гоблин. Красотою, конечно, он не блистал, но был на удивление опрятным. Наверно, служение в “Шелковой Миле” давала определенные преимущества или, что более вероятно - накладывала обязательства. Раб прошлёпал в помещение и поставил перед Синисстрой бутыль с вином, бокалы. - Подарок от заведения, - проскрежетал он на вполне сносном дровише и замер в красноречивой мольбе заговорить снова. - Если позволите, - сказал он, получив разрешение, - полукровку зовут к себе хозяин, если на то будет Ваша воля... Поручение рабу выпало и впрямь щекотливое.
Faer: Никогда нельзя радоваться хорошему - так, чтобы всей душой. Вот Лломир обрадовался, что сейчас будет как настоящий дроу с настоящей же дроу распивать вино, а Плетущая Судьбы позавидовала. Об этом кринти подумал с лёгким запозданием, а сначала, как услышал про хозяев, то вскочил, потом брякнулся перед госпожой дроу на колени, потом порывался вскочить (иначе будет сложно уворачиваться от ударов), но всё же остался на месте. - Илх… Тёмная леди позволит? – покорно спросил он. Губы полукровки чуть подрагивали. Он немного играл для грустной госпожи, но и за свою шкуру боялся тоже. Никто здравомыслящий не пожелал бы оказаться зажатым в столкновении интересов влиятельных дроу. - Иди, - сказала тёмная эльфийка. - Спасибо! – обрадовался полукровка, хотя и старался выдерживать виновато-покорные интонации. – Благодарю Вас… Я навеки Ваш верный слуга… - он с поклонами пятился к выходу. – Пусть Ллос улыбается Вам во всех ваших интригах… «А ведь мог сблизиться с её госпожой и хитростью выторговать себе свободу… Такой шанс! Впрочем, хорошо, что цел», - решил Лломир и, быстро хватнув одежду, выскочил за дверь.
Faer: Эпизод завершен.
полная версия страницы